126.
Мы неторопливо брели по переулкам. Было тихо, темно и пустынно. Город или спал, или был покинут жителями или же притаился в ожидании чего-то неизвестного. Я заметил странную особенность: в домах не было ни одного горящего окна. Словно бы весь квартал отключили за неуплату электроэнергии или же все спали мертвецким сном. Между тем я отчётливо, вплоть до мурашек по коже ощущал, что тёмные окна спящих домов не моргая следят за нами, таращатся на нас, провожают нас опасливым и выжидательным взглядом.
На улице не было ни души. Где-то неподалёку громко мяукнул кот и загремела пустая жестянка. В испуге я ненадолго остановился, но вскоре продолжил идти за Джули, которая не сбавляла шагу.
Она коротко рассказала мне о случае в кафе, когда вышла в туалетную комнату, и объяснила причину своего внезапного исчезновения. Говорит, что выйти обратно через обычную дверь она не могла, потому что двери на её прежнем месте не оказалось. Пришлось, как всегда, проламывать стену.
Я слушал её в пол-уха, а сам пытался понять, знает ли она уже о содержании нашего разговора с ПП. Но Джули, закончив свой рассказ, снова погрузилась в молчание.
Через какое-то время она заговорила вновь, запоздало ответив на мой вопрос, заданный ещё в кафе. Рассказала о том, почему профессор звал нас обратно в Питер. Он вспомнил народное название Аничкова моста, который горожане называют мостом шестнадцати яиц.
— Почему так странно? — невинно спросил я.
Усмехнувшись в темноту, Джули ответила:
— Мост украшен скульптурами четырёх коней и четырёх укротителей. У всех вместе в сумме шестнадцать яиц, ну, понимаешь?
Я тоже усмехнулся.
— Или восемнадцать, если прибавить ещё яйца городового, который раньше стоял на мосту. Но сейчас городового нет, и его причиндалы не в счёт.
Занятно, конечно. Но что-то меня не воодушевила эта история. Хватит с меня питерских мостов. И мостов вообще. И Питера тоже! И яиц! И вообще всех этих ерундовых поисков неизвестно чего и непонятно зачем!
Мы снова умолкли и продолжили путь в тишине и темноте.
