127. (Глава сто двадцать седьмая, в которой я решаю детскую задачку).
      Я же то и дело возвращался мыслями к рассказу Пробы Пера о сюжете. Мне не хотелось верить, что всё настолько безнадёжно предопределено, что не остаётся никакого простора для собственных действий и решений. А если и остаётся, то они тоже попадают под понятие предопределённости и тоже зажаты в рамки того маршрута, по которому проложены рельсы. Но я не хочу быть трамваем! Я не хочу тупо двигаться по рельсам, не имея возможности ни на шаг отклониться в сторону! Это ведь чистой воды фатализм — считать, что от судьбы не уйдёшь, а все попытки уйти или нарушить события — это и есть судьба.
      Но пойдём от противного. Допустим, Проба Пера права, и всё определяется сюжетом. Отсюда логично вытекает, что сюжет рано или поздно должен чем-то закончиться, будет обязательно иметь какой-то финал. В написании сюжета финал — это отправная точка. Ведь книга на самом деле пишется с конца. Автор сначала придумывает общую идею и её финал, а потом изобретает хитросплетения тех событий, которые к этому финалу приведут. Последняя точка книги определяет первую букву.
      Значит ли это, что не прошлое и настоящее влияют на наше будущее, а наоборот? Да, да, понимаю, это сложно понять вот так вот сразу, но я всего лишь размышляю. И если продолжать размышления, то получится, будто бы наше будущее задаёт наше прошлое. Время на самом деле течёт не так, как мы привыкли думать. Причина и следствие меняются местами, ход событий меняет направление на противоположное. То, какие мы сейчас, это не только то, какими мы были в прошлом, но и то, какие мы в будущем. Мы умираем не потому что рождаемся, а рождаемся потому что умираем.
      Мы по привычке полагаем, будто исходные данные задачи определяют её решение. Но на самом деле решение задаёт эти исходные данные. Если мы хотим получить апельсиновый сок, то для его приготовления мы не можем взять ни киви, ни болгарский перец, ни помидор. Если мы хотим заниматься виноделием, мы должны разбить виноградник, а не засеять поле кукурузой. Если мы хотим сложить бумажный самолётик, мы должны взять лист бумаги, а не стакан с водой. Мы привыкли думать, что

2+2=4

4=2+2

4=3+1

4=0+4

4=2²

4=4×1

4=−5+9
4=2×(5−3)
4=10−6
4=√16

      И так далее до бесконечности. Сложив 2 и 2 можно получить только 4 и ничего больше. В то время как само 4 можно получить бесконечным количеством способов. И если 4 представить как конец сюжета, то получится, что к решению этого простого уравнения можно подойти с разных сторон.
      Точно так же и лист бумаги можно получить, развернув сложенный самолётик или кораблик или даже голубя. И вырезанная ножницами снежинка — это тоже лист бумаги. А можно просто скомкать его и выкинуть в окно или порвать в клочья и выбросить в ведро. Но это уже будет другая задача, другой сюжет, как говорит Проба Пера. И решение у этой задачи будет другое. Вернее, даже не так. У этого другого решения будет другая задача.
      Задача — это сюжет.
      Решение задачи — это финал сюжета.
      Надо начать делать всё с конца. Тогда конец и станет началом. Надо делать всё наоборот. Надо встать на голову… Тогда всё должно встать на свои места.
      И что из этого следует? Наверное, из этого что-то и следует, да вот только мне пока непонятно что именно. Мысли запутались. Да ещё и от размышлений меня отвлекли какие-то странные звуки.