12.
      Мне стало не по себе. Как так — нет квартиры. Я вспомнил свой дом, где теперь хозяйничал незнакомец. Название моей книги на входной двери вместо номера. И как это название потом исчезло. А если теперь исчезла и сама дверь, и вся квартира целиком?..
      — Да ты сядь, — из оцепенения меня вывел голос издателя.
      От волнения я даже не заметил, что статью о драматурге читал стоя. Я вновь опустился в кресло, но оказался на табуретке. И едва не свалился с неё, на мгновенье потеряв равновесие. Я вскинул непонимающий взгляд на издателя и заметил, что перед ним лежит пухлая раскрытая книга.
      — Видишь, как это просто, — улыбнулся он довольно (ещё бы, эффект был ошеломляющ). — Тебе это разве не знакомо?
      Он сделал пометку в книге, подо мной что-то произошло, и я плюхнулся в знакомое кресло.
      — Ты же писатель, — продолжил он, — а писать — значит переписывать. Ты творишь миры росчерком пера. В твоих руках это инструмент созидания и разрушения. Ты даришь и отнимаешь жизнь, строишь и обращаешь в руины — и всё это только силой слова.
      — Да-да-да, — в смятении я начал заикаться. — Но в реальной жизни так не бывает!
      — Ты уверен? — хитро спросил он и снова сделал пометку.
      Я вновь оказался на табуретке. Но на этот раз всё-таки свалился на пол.