Глава, выпавшая из общего повествования и более не находящая себе места. В связи с чем и не имеющая номера.
      — Это всё она, да? — в голосе Джули звенело недовольство.
      — Не сердись. После разговора с ней я многое понял.
      — Что именно? — не унималась Джули. — Что всё написано за тебя?
      — Не только.
      — Конечно, — разгоралась она. — Ей легко говорить. Сидит в своём яйце как в раковине. От сюжета прячется, как от насильника.
      Я заглянул в лицо Джули. Она тоже посмотрела мне в глаза и воскликнула, приняв мой взгляд за возражение:
      — А я ненавижу сидеть на месте! Нужно идти, нужно двигаться, что-то делать!
      — Это и есть сюжет, — обобщил я.
      — Сюжет — это как вода в чайнике. Не закипит, пока не разведешь огонь.
      — Я тоже в это верю, — улыбнулся я.
      — Вера, — фыркнула Джули. — От одной веры мало толку. Верой и гвоздя не вобьешь.
      И замолчала. А я слушал её и восхищался. Как же она сейчас прекрасна в пылу своего гнева! Она стремилась, она рвалась вперед, не стояла на месте; она была двигателем, катализатором, если угодно. Она была воплощением кипящих жизненных сил, в ней бурлила энергия не-мыс-ли-мо-го потенциала. Она жила, она дышала. Она была настоящей. Она была — да пусть это прозвучит банально, плевать мне на банальности! — живой! В ней содержалось всё то, чего порой так не хватало мне самому. Решительность, настойчивость, отсутствие страха перед ошибками и полная готовность их исправлять. Сложно представить, где бы я сейчас был и что бы со мной произошло, если бы не встреча с Джули. Она действительно была достойна восхищения. И я был немыслимо счастлив, что нахожусь рядом с ней здесь и сейчас, ощущая, как она буквально подпитывает меня своей энергетикой. Её присутствие меня окрыляло и придавало сил. А сам образ решительной женщины, образец которой являла собой Джули, буквально пленял меня. Кажется, я вновь позавидовал профессору и опять заревновал к нему Джули, отметив при этом, что ничуть не сочувствую ему и его потерянной молодости.
      Да и как можно было не восхищаться Джули? Такая противоположная Пробе Пера. Такая отличная от неё. Оказавшись меж таких разных противоборствующих позиций, я был поставлен перед суровым выбором: кто из них прав, на чьей стороне истина? Смириться и принять свою судьбу или самому вершить её, невзирая на препятствия?
      — Мне нужно вернуться домой, — устало заявил я.
      — А как же твои поиски? — с вызовом спросила Джули, и в её вопросе я ощутил хорошо замаскированное разочарование. — Ты больше не хочешь найти золотое яйцо?
      — Хочу, но… мне кажется, я ищу не в том направлении. А что если это какое-то иносказание, и речь не идёт о каком-то буквальном яйце?
      Я ненадолго задумался и наконец подытожил:
      — Мне нужно домой. И оттуда начать всё сначала. Это мой выбор.
      Джули не ответила. Так мне показалось поначалу, и я тоже не стал продолжать тему. Но когда я совсем не ожидал её услышать, она заговорила:
      — Выбор — это иллюзия. Фикция. Любой выбор на самом деле лишает тебя выбора и не предлагает никакой альтернативы. Потому что если ты выбрал что-то одно, значит ты не выбрал что-то другое. Пойми ты. Выбор противоположен сам себе и сам себя отрицает. Нельзя выбрать всё сразу. Настоящий выбор — это когда выбираешь всё сразу.
      На этот раз уже я молчал, потому что не знал что ответить.
      — Почему ты помогаешь мне? — единственное, что я нашёлся сказать.
      Кажется, она ненадолго растерялась с ответом, но вскоре уверенно произнесла:
      — Меня бы здесь не было, если бы ты сам не написал меня.