145.
      Я опустил глаза на асфальт под ногами. Он был щедро украшен детскими рисунками мелом, на которые я не обращал прежде никакого внимания. Но присмотревшись, я сделал одно открытие, от которого чуть не подскочил на месте, будто усевшись на торчащий из скамейки гвоздь. В числе прочих изображений я отчётливо увидел рисунок компаса и надпись «Восток» с недописанной буквой «К», словно ребёнка неожиданно отвлекли от занятия, позвав обедать. Чем-то нехорошим повеяло от этого «востока»: снова таинственные знаки и совпадения. А может, Джули права, и я скоро каждое событие начну истолковывать как роковую подсказку?.. И ребёнок этот всего-навсего живёт в моём подъезде и просто решил на первой попавшейся двери закончить своё произведение? Но почему именно на моей?
      Я слез со скамейки и присел на корточки. Поискал взглядом что-нибудь, чем можно писать на асфальте. Нашёл что-то вроде засохшего гудрона, приписал предлог «на» перед словом и дописал букву «К», закончив белую надпись двумя чёрными штрихами. Снова уселся на скамейку и задумался. Джули всё это время молча наблюдала за мной, не отвлекая от размышлений. А от чего тут отвлекать. Не могут же детские рисунки содержать подсказку.
      Хотя… Что если слова «На восток» следует понимать так же, как и указание идти по первым буквам? Может это тоже какой-то ориентир?
      Я откинулся на спинку скамейки, продолжая разглядывать рисунки. Ничего необычного в них не было. Они изображали всё то, что обыкновенно рисуют дети: вот жёлтое солнышко выглядывает из-за облака, вот расцветают фантастические цветы, вот какой-то человечек торопится по делам. Но понемногу меня стало охватывать необычное ощущение, что рисунки начали оживать. Я шире распахнул глаза и убедился: они — живые! Солнце стало испускать пунктирные лучи, от облака к облаку протянулась радуга с перепутанным порядком цветов. А человечек... этот человечек… был… мной! И чем дольше я смотрел этот мультик на асфальте, тем сильнее убеждался, что он рассказывает мою историю любви к тебе и всё то, что происходило со мной с самого начала этой книги!
      По ходу мультика я стал замечать ещё одну странную перемену. Возникло и усилилось ощущение, какое возникает при взлёте самолёта, когда кресло под тобой начинает медленно отклоняться назад, и этот угол увеличивается и растёт. И вот я уже не столько сижу на сиденье скамейки, сколько лежу на её спинке. Пространство повернулось на девяносто градусов, и асфальт теперь стоял передо мной вертикально. И в тот самый миг, когда эта метаморфоза завершилась, мультик тоже подошёл к концу, остановившись на последнем кадре, который изображал большую дверь с надписью «На восток», где буква «к» была дописана двумя чёрными штрихами.
      Полулежать в таком положении было совершенно неудобно, и я поднялся на ноги, оказавшись стоящим на спинке скамейки. Изображение двери, которой закончилась моя анимированная история, я не мог истолковать иначе как приглашение войти, поэтому неуверенно протянул руку к рисунку и толкнул дверь вперёд. Дверь открылась. Я шагнул внутрь.