****
      Я вообще не мастак драться, тем более с женщинами, но такой неожиданной физической подготовке и прыти нужно было что-то противопоставить — она ж убьёт меня! Будучи безоружным, я не придумал ничего иного, как попробовать выставить хоть какой-нибудь блок или перехватить удар, хотя, признаюсь, реакция Пробы Пера намного превосходила мою. Она вообще демонстрировала виртуозное владение каким-то видом боевого искусства, а может и несколькими видами, мастерски чередуя и комбинируя их, но я настолько в этом не силён, что не могу даже отличить кунг-фу от карате.
      Произошедшее дальше промчалось настолько стремительно, что я едва успел осознать себя зрителем, а уж участником и вовсе не почувствовал. Нет, я не обрёл вдруг способность красиво и мгновенно отбивать обрушившиеся на меня удары, сохраняя при этом невозмутимый и даже изумлённый вид. Вместо этого фигура Пробы Пера раздвоилась, и её полупрозрачный двойник бросился на меня. В попытке самой примитивной защиты, на которую только может быть способен обычный человек, я приготовился к обороне. Но этот призрачный двойник не причинил мне вреда и рассеялся, как облако пара, тогда как сама Проба Пера через мгновенье повторила точно те же действия, как и её призрак секунду назад. Получилось, что я оказался заранее готов к атаке, и выставил руку ладонью вперёд, но не то чтобы ударил ею, а, скорее, принял на себя вес тела Пробы Пера.
      От этого прикосновения она пронзительно вскрикнула, — отчего сердце моё сжалось, — отшатнулась, всплеснула руками, совсем не театрально на этот раз, и стала падать навзничь. Происходило это медленно, словно воздух обрёл неимоверную плотность, а земное тяготение отказывалось признавать за Пробой Пера физическую характеристику веса. На какое-то мгновение её ещё осмысленный взгляд коснулся моих глаз, и в нём читалась скорбь, отчаяние и глубочайшая печаль. Мне стало жаль её. Ведь я не могу о себе сказать, что успел проникнуться к ней каким-то резко негативным чувством; она мне даже по-своему нравилась. Пускай такая отличная от Джули, даже противоположная ей, но она тоже боролась за своё место и, как бы карамельно это ни прозвучало, за своё счастье.
      И пока она медленно падала назад, как запоздавший осенний лист, я вынужден был признать, что была она смертельно прекрасна. И будь я трижды проклят, если не стану сейчас полностью откровенен с собой! Да, чёрт побери, да, меня посетила мысль, что мы могли бы составить с ней главную пару в этой истории! Но сюжетом, видно, предусмотрено было иное.
      Я провожал взглядом гаснущие глаза Пробы Пера. Могло показаться, что в них на мгновенье что-то блеснуло.
      Наконец она повалилась на белый пол, и в этот самый миг фигура её с шумом разбилась на неимоверное множество чёрных — да-да, чёрных, я даже не сразу сумел разглядеть их, — букв. Обычных чёрных букв русского алфавита. Эта зияющая чернотой россыпь на белоснежной поверхности пола напоминала негатив с фотоснимком хвоста кометы, мчащейся в пустынном пространстве космоса неизвестно откуда и не пойми куда. Холодная, ледяная, целеустремлённая и всегда в одиночестве.