18.
      Я шёл по набережной. Не зная, что предпринять, я бесцельно брёл по городу и мял в руках книгу. Банальная женская лирика про слёзы-морозы да кровь-любовь. Я не понимал, что мне с ней делать и зачем вообще таскаю с собой эту макулатуру.
      Внезапно по ушам ударило как при резком перепаде давления, и моё внимание привлёк неясный гул впереди. Я остановился, пытаясь определить его источник. В той стороне на сером фоне неба образовалось подобие низкой грозовой тучи, и в мою сторону стремительно поползла тень. Картина напоминала ударную волну от мощного взрыва — такая же вибрирующая полупрозрачная стена двигалась прямо на меня.
      Земля под ногами задрожала и асфальт покрылся сеткой трещин. Вода в реке начала вскипать, вверх взметнулись брызги, а из-под воды взлетели вверх обломки камня и соединились в мост над рекой. Мостовую тем временем перепахивали невидимым плугом. Со зданий посыпались кирпичи, балки и прочие обломки, тогда как сами строения не разрушались, а видоизменялись в другие: появлялись или исчезали этажи, менялся фасад, форма окон, балконов, крыш. Уши сдавливало всё сильнее, и оттого звон битого стекла врезался чуть ли не в самый мозг.
      Не отдавая себе отчёта в собственных действиях, я повиновался очевидному инстинкту — повернулся и побежал прочь от угрозы. Но мышцы не слушались; страх овладел мною настолько, насколько он только может овладеть человеком в кошмарном сне: ноги стали ватными, а движения всего тела так замедлились, будто я двигался погружённый в резиновый клей. И тем не менее я продолжал бежать, зная, что никакой это не — будь он проклят — не сон, на бегу понимая, что попал в чудовищные декорации, которые кому-то взбрело в голову неожиданно поменять. Это ощущение усиливалось ещё и тем, что набережная, обычно многолюдная в это время, была совершенно пуста: ни единого прохожего, ни одной машины. Я бежал настолько быстро, насколько только мог с каждой секундой, отчетливее ощущая за спиной надвижение этой ударной волны, которая — ещё немного — подхватит меня и перемелет в жерновах из обломков зданий, кирпича и пыли.