47.
      Вокруг была такая тишина, от которой делалось и страшно и спокойно. Кажется, так темно может быть только буквам внутри закрытой книги. Невольно для себя я отметил, что на фоне постоянного эмоционального и физического напряжения, под прессом которого я находился с самой первой страницы этой книги, мне даже… нравится, что ли, эта безмятежность. Думал ли я тогда, что умер? Не знаю. Физическая смерть означает прекращение работы клеток головного мозга, но если во мне рождаются и протекают какие-то мысли, значит нейронные цепочки не разрушены и импульсы продолжают по ним проноситься.
      Удивительное дело: человек опустился на дно океана, полетел в космос, пробурил глубочайшие скважины в толще земной коры, знает, что творится в самом ядре нашей планеты, заглянул на миллионы световых лет вглубь Вселенной, но до конца понять каких-то несколько кубических дециметров своего мозга так и не научился.
      Да, и вот что мне ещё тут вспомнилось. Существует мнение, что так называемые картины прошедшей жизни, которые якобы проносятся в обратном порядке перед последним взором умирающего, есть не что иное, как галлюцинация, возникающая вследствие отмирания клеток головного мозга. Я вглядывался в пустоту и темноту, ощущая при этом лёгкое парение, как в невесомости. Я всматривался, ожидая увидеть это кино наоборот. И вопреки моему скептическому настрою со всех сторон ко мне стали приближаться нечёткие и размытые — иначе как слайды я их назвать не могу.
      Наконец мне удалось сфокусировать зрение на ближайшем из них. Вот я стою перед дверью своей квартиры, видимо, только что выгнанный из дома вероломным непрошенным гостем. Я узнавал и себя и обстановку, но не узнавал своих действий. Я не делал того, что видел сейчас на слайде. Я видел, как колотил кулаками в дверь, бил в неё ногами, дёргал за ручку, звонил в звонок, напряжённо вышагивал по лестничной площадке, обдумывая последующие действия. Но вот слайд сменился, и я вновь стою перед дверью, но порядок действий был иной: я отошёл на несколько шагов, разбежался, выбил дверь плечом и ворвался внутрь. Снова смена слайда, и вот я опять вижу себя перед дверью, я осторожно тянусь к ручке, поворачиваю её, открываю дверь на себя, хотя на самом деле она открывается внутрь, и вижу, что дверной проём замурован серым бетоном. Опять сменился слайд, и я стою напротив глухой стены, никакой двери нет и в помине, хотя перед тем местом, где она находилась, лежит на полу коврик для ног, а на стене видна кнопка дверного звонка. Ещё смена — и я поджигаю коврик. Ещё смена — я сижу на корточках в углу, сжавшись в жалкий комок. Ещё смена — ещё смена — ещё — ещё — ещё…
      В ужасе я перевёл взгляд на другие слайды, которые меня окружили, но и там всё было так же: какие-то из недавних эпизодов с моим участием повторялись вновь и вновь с бесконечным количеством возможных вариантов развития событий.
      На некоторых слайдах я совершал такие действия, о которых и помыслить не мог. На одном из них я ударил по лицу издателя, опрокинул его на пол и начал избивать ногами. На другом — подошёл к издателю из-за спины и заглянул в его книгу, отметив на страницах множество зачёркнутых слов. На следующем — отобрал у человека в метро губную гармошку и швырнул её под проходящий поезд. А где-то я чётко увидел, как моя бегущая фигура пропадает в облаках пыли и осколках кирпичей на набережной. Гдё-то я прыгал в реку, бесновался, кричал, рвал на себе волосы, вообще вёл себя истерично — одним словом, был не собой.
      Я зажмурился, меня пробрал озноб. Хорошо ещё, что все эти слайды не сопровождались звуком, иначе я бы точно лишился рассудка. Но вокруг было по-прежнему тихо. Когда я открыл глаза, обнаружил, что слайды исчезли, а меня окружает всё та же пустота и темнота... Наверное, именно так же темно и пусто было до начала времён и зарождения Вселенной. Я понял, что нахожусь в самом начале пути, что присутствую при рождении нового мира, и что мне предстоит из хаоса сотворить космос.