60.
      — Он не читал никакой книги, — вступилась за незнакомца Джули. — Оставь профессора в покое!
      Она поднялась из-за рояля и подошла к визитёру, чтобы принять плащ и шляпу. Повесила их на вешалку рядом с дверью.
      — В конце концов, — с укором сказала она, — ты находишься у него дома.
      Я окинул взором человека, которого Джули только что назвала профессором. Поймав мой критический взгляд, он неловко приосанился и одёрнул на себе одежду в попытке соответствовать высокому званию. Лицо его между тем старалось выражать непосредственность, словно бы ничего необычного вовсе не происходит. Но как ни старалось то самое лицо выражать ту самую непосредственность, я был настроен решительно.
      — Так вот чем занимается профессура в Высшей школе! — не менял я наступательной тактики. — Уровень образования в стране падает, а профессора кроссворды разгадывают!
      Я намеренно пошёл на резкость, ведь лучшая оборона — это нападение, разве нет? Но неожиданно для себя почувствовал неловкость, отметив обиду во взгляде старика.
      — Позволь мне тебе кое-что объяснить, — спокойно проговорил он и жестом пригласил сесть на диван. — Твоё возмущение можно понять. И негодование. Ты сбит с толку и не понимаешь, что происходит.
      Профессор помедлил и добавил:
      — Я тоже.
      Он опустился в кресло напротив. За его спиной вырастали полки с книгами от пола и до самого потолка. Я почему-то почувствовал себя уютно. Не иначе, опять внушение, промелькнула мысль. Джули села с другого края дивана так, чтобы видеть нас обоих.
      — Видишь ли, — продолжил старик, — я занимаюсь литературой уже много лет. И с недавних пор стал замечать явления, которым не могу найти разумного объяснения.
      Он умолк, подыскивая слова. Где-то поблизости тихонечко тикали невидимые часы. Профессор заговорил вновь:
      — Книги, как бы это сказать, стали вести себя… странно.
      Говоря это, он поднялся с места и шагнул к книжным полкам. Джули проследовала за ним. Я тоже встал.
      — Не хочу утомлять тебя долгим рассказом, — продолжал профессор, — приведу лишь один пример.
      Он потянулся за какой-то книгой, почти сразу открыл на нужной странице и протянул мне. Я принял её в руки и прочитал:

Мой кот был самый добрый малый,
Когда напьётся молока,
То гадит он на тапки в ванной
И думает, что жизнь легка.

      — Что за бред?! — поморщился я. — Какой бездарь это написал?
      Джули улыбнулась. Профессор снисходительно тоже.
      — Этот бред и этот бездарь тебе известны с детства, со школы.
      Он закрыл книгу и продемонстрировал мне обложку. На ней значилось: «А.С. Пушкин. Евгений Онегин».