87. (Глава восемьдесят седьмая, в которой всё ещё хуже, чем в предыдущей).
      Признав превосходство грифона, львы бросились врассыпную, как перепуганные котята, и скрылись где-то в переулках.
      Мы остались наедине с крылатым монстром. Продолжая атаковать нас пронзительным криком, грифон медленно опустился на площадь. И когда лапы его коснулись поверхности, земля под нами дрогнула. Все наши попытки к побегу чудовище немедленно пресекало, резко взмывая в воздух и не давая ступить и шага. Вот грифон снова спустился на землю и начал двигаться по спирали, приближаясь к центру площади.
      Оказавшись у Александровской колонны, он взмахнул хвостом, точно хлыстом, и через мгновенье один из фонарных столбов по углам постамента свалился наземь, как спелый колос под ударом серпа. Осколки фонарного стекла звонко зазвенели по камням, а грифон, придя в восторг от разрушений, взмыл в воздух и зааплодировал сам себе крыльями.
      Подлетев к самой верхушке колонны, он принялся раскачивать её ударами мощных лап. Поначалу колонна не поддавалась, — ещё бы, такая махина! — как вдруг начала накреняться, угол наклона угрожающе увеличивался, и наконец монолит с грохотом обрушился на площадь, расколовшись на крупные куски. Ещё мгновение — и грифон лапой толкнул один из гранитных обломков, и тот заскользил в нашу сторону, стремительно пересекая клетчатое пространство брусчатки. Через секунду другой обломок помчался в нашу сторону тем же образом. Мы чудом успели увернуться.
      Играть в смертоносные вышибалы — это грифон, конечно, хорошо придумал, только нам было не до игр. Обменявшись взглядами, мы с Джули условились разделиться, чтобы не быть лёгкой мишенью для обстрела. Едва уворачиваясь от обломков, мы какое-то время оставались целы, пока один из них не сбил Джули с ног. И хотя под силой трения мощность удара была на исходе, Джули повалилась на спину и, как мне показалось, потеряла сознание.
      Я бросился к ней. Не успел я упасть на колени и обхватить ладонями её лицо, как воздух над ухом вспорол свистящий звук, и в двух шагах от нас в каменную кладку площади врезалось копьё. Но не вонзилась, а гулко затарахтело по камням и заскользило прочь.
      Я взглянул вверх. Этого следовало ожидать. Фигуры воинов на арке Главного штаба ожили и теперь грозили нам кулаками и угрожающе потрясали в воздухе копьями. Нужно было немедленно найти укрытие, хотя бы перебравшись за обломок, который станет для нас щитом. Я помог Джули, она с трудом поднялась на ноги, уверяя, что сильных ушибов не получила, но всё же заметно прихрамывая. Как только мы переместились за гранитный осколок, нам вослед было пущено второе копьё. Оно стукнулось ровно туда, где мы только что были.
      Выглянув из-за осколка, я видел, как медная армия начала наступление. И только в этот миг я вспомнил, что упустил из вида грифона. Но оказалось, что он вовсе и не собирался атаковать нас со спины, а летал неподалёку, с высоты наблюдая за сражением и явно получая удовольствие от зрелища. Он перестал вопить, и о его присутствии напоминали лишь громкие взмахи тяжёлых крыльев.
      Я снова занял наблюдательный пост за обломком и успел заметить, как один из воинов на верху арки, державших под уздцы шестёрку коней, спрыгнул вниз на площадь. Но сколь ни был фантастичен этот герой, медь, из которой он был отлит, не выдержала падения с такой высоты, и его фигура вдребезги разбилась от сотрясения. Копьё горемыки откатилось в сторону, а голова в римском шлеме с гулким стуком заскакала по камням, как шарик для игры в петанк.
      Двое других исполинов, располагавшихся в нишах арки, спустились более осмотрительно и теперь надвигались на нас. Ростом они были никак не менее трёх метров, а потому мы с Джули не имели ни малейшей возможности одолеть их голыми руками.
      И хотя оба они оказались безоружны, а их копья были разбросаны по площади, это не лишало их уверенности в победе. Ближайший к нам воин выставил вперёд руки, жадно растопырив пальцы и готовый схватить нас в охапку. По мере его приближения обломок гранитного столба становился бесполезным, и мы с Джули начали отступление. Сверху тотчас же донеслось пронизывающее визжание грифона, но не грозное, как в начале схватки, а, скорее, восторженное. Ему определённо нравилось наблюдать за смертельным поединком. Ну а я был вынужден ощутить себя безоружным гладиатором.
      Внезапно ближайший к нам воин издал боевой клич и ринулся в атаку. Мы, беззащитные и маленькие по сравнению с ним, отступили на шаг назад, чуть присев. И когда его махина вплотную приблизилась к нам, мы, не сговариваясь, в последнем движении, в этой отчаянной попытке защитить себя инстинктивно выставили руки ладонями вперёд и коснулись его доспехов в районе живота.
      Ещё мгновенье, и воин заключил бы нас с тиски своих объятий, от которых лопаются кости и глаза лезут из орбит. Но нет, истукан отпрянул назад, замерев, как простреленный, и навзничь обрушился на землю, оставшись лежать недвижим.
      Бледные от ужаса, мы с Джули глянули друг другу в глаза, пытаясь найти хоть каплю объяснения. Но объясняться было некогда. Второй воин постучал себя кулаками в грудь, утробно заревел и двинулся на нас.
      Мы вновь были вынуждены отступать. Сделав шаг назад и пряча у себя за спиной Джули, я на что-то наступил, нога моя поехала, и я чуть было не потерял равновесие. Джули вовремя поддержала меня и мы глянули вниз. Копьё. Ранее брошенное в нас одним из этих истуканов. Теперь нам было чем вооружиться.