92.
      Угол подъёма оказался достаточно пологим, чтобы преодолеть проём по воздуху, и мы приземлились на другом конце моста. Нас тряхнуло, как тряпичных кукол, и от силы удара я чуть не вылетел прочь из кабины и едва удержался в кресле машиниста. Скрежетал металл, из окон с сухим хрустом сыпались разбитые стёкла. Вплоть до какого-то пронизывающего визга колёса тёрлись о рельсы и стонали. Вагон лишь чудом не перевернулся, хотя и сошёл с рельс. Издавая страшные звуки, от которых всё холодело внутри, трамвай начал тормозить, его стало заносить в сторону, он развернулся поперёк моста, передней частью пробил ограду и колёсами скользнул вниз. Я увидел перед собой тёмные воды Невы.
      Джули бросилась в противоположный конец салона, но смешно было надеяться, будто вес её тела станет достаточным противоядием противовесом, чтобы не дать трамваю рухнуть в реку. Сколько она весит — пятьдесят килограмм? Пятьдесят пять? Что это такое против моих восьмидесяти?
      Я оказался зажат в кабине, не смея не то что пошевелиться, но даже вздохнуть. Вагон понемногу и неумолимо соскальзывал вниз.